Сирия во все времена слыла настоящим мозаичным полотном, составленным из религиозных и этнических групп, и являла собой подлинный пример сосуществования и секуляризма. Здесь сунниты и шииты, алавиты и исмаилиты, православные и католики, армяне и мелькиты совместно населяли села и кварталы городов, трудились на заводах и фабриках, посещали университеты и школы и даже вместе отмечали религиозные праздники друг друга. При этом христианские общины Сирии всегда играли важнейшую роль в жизни страны, являясь своеобразным мостом между Западом и Средним Востоком. Они являлись цементирующим элементом здания сирийской государственности и умиротворяющим фактором для всего сирийского общества благодаря своей открытости, доброжелательности, трудолюбию, высокому уровню образования и экономической активности. В глазах Западного мира христианские общины Востока являлись символом незыблемости веры и несгибаемости христианского духа, а для местных мусульман — элементом западной христианской культуры, что всегда являлось предметом особой гордости сирийских христиан.
Нынешняя Сирия медленными шагами пытается выбраться из-под обломков долгой войны, подпитываемой основными региональными и мировыми игроками. Войны, которая последовательно разрушала страну с 2012 года, а ныне все еще бушует в северо-западной мухафазе Идлиб, где сражаются друг с другом регулярная сирийская армия, поддерживаемая Россией, Ираном и «Хезболлой», и разношерстные группировки мятежников, исламских радикалов и профессиональных террористов, поддерживаемые Турцией, под контролем которых остаются их последние опорные пункты.
В настоящее время внимание всего мира сосредоточено на этой граничащей с Турцией и опустошенной войной провинции, в которой проживает около полутора миллионов человек. Население, в основном состоящее из вынужденных переселенцев, согласно последним оценкам ООН составляющее около 900 тысяч человек, пребывает в тяжелейшей гуманитарной ситуации. Кроме того, ему приходится терпеть присутствие тысяч иностранных боевиков, в последние годы присоединившихся к многочисленным мятежным группировкам исламистско-джихадистского толка.
И хотя сегодня Запад большего всего волнует судьба мирного населения именно Идлиба, в Сирии есть еще 20 миллионов человек – мужчин, женщин, детей и стариков, проживающих на остальной территории страны, по-прежнему страдающей от мер международного эмбарго. С 2011 года все эти люди фактически пребывают в одной большой тюрьме, устроенной благодаря политике западных стран, на словах претендующих на роль защитников гражданских прав, но на деле душащих своим эмбарго целую нацию лишь за то, что она пытается защитить свою прекрасную страну от террористов, решивших превратить Сирию в оплот средневекового мракобесия.
Западные масс-медиа очень любят освещать частные случаи. Скажем, историю девочки, умершей от простуды, или семьи, вынужденной бежать от взрывов. Но эти же СМИ никогда не рассказывают своим читателям о миллионах сирийцев, замерзающих от зимнего холода из-за отсутствия дизтоплива, или страдающих без горячего питания по причине отсутствия бытового газа. Они не рассказывают о студентах, которые не могут учиться после наступления темноты из-за отключений электричества, они не говорят о стариках, брошенных из-за того, что их дети вынуждены были эмигрировать. Западные СМИ никогда не расскажут своим читателям о радости мирного населения Алеппо, когда национальная армия сумела освободить западные пригороды этого мегаполиса, откуда на их головы многие годы обрушивался смертоносный ракетный град. Они никогда не расскажут о радости сирийцев в связи с возобновлением автомобильного движения по автотрассе М-5 из официальной столицы страны – Дамаска – в ее промышленную столицу – Алеппо, возобновлением работы международного аэропорта Алеппо, что дало надежду на восстановление экономики страны. Они не поведают о начале восстановления железной дороги между двумя столицами, что, спустя девять лет войны, даст возможность добраться из одного города в другой.
Но что происходит на территориях, все еще находящихся под оккупацией формирований мятежников? И как выживают в мухафазе Идлиб ее крохотные христианские общины, имеющие крепкие и глубокие связи с Алеппо? Ведь немало христианских семей Алеппо являются выходцами из мухафазы Идлиб, расположенной всего в нескольких десятках километров от промышленной столицы страны. У них там до сих пор сохраняются дома и земельные участки, возделываемые их бабушками и дедушками. Речь о христианских селениях — католической Аль-Кнайе, армянской Якубии и православном Ждайде, располагающихся в районах, контролируемых группировками фундаменталистов. Здесь с церквей современными вандалами были сбиты кресты, снята вся религиозная символика, а окна храмов заколочены. Охраняют их лишь несколько христианских священников. Христиане здесь пострадали от действий мятежников и джихадистов, перемещенных в Идлиб из районов, последовательно отвоеванных сирийской армией, в соответствии с соглашениями между правительством и боевиками. Имущество христиан было конфисковано, поэтому многие из них бежали в Алеппо или вовсе покинули страну.
Войска официального Дамаска восстановили контроль над половиной территории мухафазы Идлиб, и многие беженцы устремились в Турцию. Однако важно подчеркнуть, что сирийцами по происхождению являются менее 30% мигрантов, прибывающих на границу с Грецией. Да, в Турции, Ливане, Иордании находятся около 4 миллионов сирийских беженцев, проживающих в тяжелых условиях. Но мы также должны говорить об условиях жизни остальных 20 миллионов человек, которые остались в стране, не покинули Сирию, несмотря на тысячи трудностей и море лишений. Напомним, что север Сирии, пострадавшей в результате боевых действий — это один из первых регионов распространения христианства в мире. Здесь сохранились руины множества церквей, относящихся к первым векам христианства, как, например, внесенный в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО знаменитый монастырь Калат-Симан, в котором служил и умер первый христианский столпник Симеон, или расположенный на границе с Турцией монастырь Брад, в котором жил христианский святой, монах-отшельник Марон — основатель маронитской церкви.
А еще Северная Сирия — это один из чудом сохранившихся осколков армянской Киликии и Западной Армении, место преследований армян властями Османской империи в трагические годы Геноцида 1914-1923 гг. Даже в то жестокое время сирийский народ сумел продемонстрировать великое единство: многие мусульманские семьи спасали христиан, пряча их в своих домах наперекор указам османских властей – своих формальных единоверцев.
До войны, начавшейся в 2012 году, христиане в Сирии составляли около 10% населения. Этот показатель значительно сократился в результате с исхода, связанного с наступлением так называемого Исламского государства, Нусры и прочих группировок джихадистов. Тем не менее, несмотря ни на что, многие из беженцев вернулись в Алеппо, чтобы вместе с местной христианской общиной отпраздновать Рождество и Пасху.
Алеппо – это вообще особенный во всех смыслах город. До войны многие мусульмане посещали рождественскую мессу и вместе с христианскими друзьями ожидали наступления полуночи. Здесь располагалась престижнейшая армянская школа, в которой обучались дети всех религиозных конфессий. Здесь университеты посещали девушки, одетые по последнему писку западной моды. Это был город, в котором проходили публичные шествия и красочные церемонии каждой из религиозных групп.
Ныне христиане Сирии (и не только Сирии) чувствуют себя преданными Западом, брошенными на произвол судьбы своими западными братьями по вере. И теперь христианским общинам страны становится все труднее продолжать играть свою прежнюю роль моста между цивилизациями. Безусловно, усилия по возрождению христианских общин Сирии должны быть поддержаны всем международным сообществом, потому что, как неоднократно отмечал римский папа Франциск, «мы не можем смириться с мыслью о Ближнем Востоке без христиан, которые уже две тысячи лет исповедуют там имя Иисуса».
ПАНДУХТ